Картина мира в культуре средневековья. - Форум
Вы вошли как Гость | Группа "Гости" Приветствую Вас Гость
Главная | | Регистрация | Вход
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » История » Мир средневековья » Картина мира в культуре средневековья.
Картина мира в культуре средневековья.
bormanДата: Среда, 28.09.2011, 17:51 | Сообщение # 1
Командир Отряда Storm
Группа: Пользователи
Сообщений: 1246
Награды: 5
Репутация: 19
Статус: Offline
Картина мира в культуре Западно-европейского средневековья.

1. Причины и предпосылки возникновения Средневековья как особого типа культуры.
2. Отличительные особенности культуры Средневековья.
3. Хронологические рамки западно-европейского Средневековья.
4. Структурно-функциональные элементы Средневековой западно-европейской культуры.

Средние века как особый тип культуры принято рассматривать непосредственно с эпохи Возрождения. Когда историк искусства Джорджо Вазари впервые выдвинул идею о том, что между античной культурой и культурой возрождения лежит период темных, средних веков.
Оценка Вазари предопределила ценностное отношение к средневековой культуре как промежуточной на долгое время вплоть до эпохи Просвещения, когда было подчеркнуто, что средние века явились темным периодом в истории европейской культуры в силу своей религиозности, во-первых, и, в силу феодальных земельных отношений, во-вторых.
Гегель впервые реабилитировал средневековье, выдвинув идею о том, что в основании средневековой культуры лежит особое состояние субъективного духа, которое характеризуется христианской религиозностью, иерархичностью и символизмом, и особое состояние объективного духа, которое в экономике порождает отношения земельной зависимости. Поэтому Средневековье не промежуточный и темный этап в развитии культуры Западной Европы, а самостоятельный, продуктивный и закономерный период.
К причинам закономерного появления средневековой культуры на основе античности мы можем отнести такие явления как возникновение христианства, формирование феодальных земельных отношений, крушение римской империи под натиском молодой варварской цивилизации.
В результате сложился «уникальный в своей целостности и многообразный в своем единстве» (А.Я.Гуревич) тип культуры. Типологическое единство средневековой культуры на всем европейском географическом пространстве и на протяжении тысячелетия средних веков с 5 по 15 века определялось такими отличительными особенностями как религиозно-христианская духовность, корпоративность, традиционализм и символизм, иерархизм и универсализм. Многообразие средневековой культуры заключается в тех сословных, региональных и хронологических особенностях в которых проявлялись данные отличительные черты. Все это привело к тому, что культурная картина мира Западно-европейского Средневековья является многосоставной и многоуровневой. Мы предлагаем рассмотреть средневековую картину мира в двух аспектах: ценностном и сословно-структурном. Рассмотрение культурной картины мира в онтологическом аспекте: своеобразие представлений о пространстве и времени войдет составной частью в предлагаемые два. Рассмотрение средневековой картины мира в региональном аспекте возможно только лишь за счет существенного увеличения объема информации и не представляется в данном случае возможным. Точно также как рассмотрение динамики картины мира, направлений и темпов ее трансформации на протяжении тысячелетия Средних веков возможно только лишь бегло и пунктирно, если не выделять хронологический аспект в отдельный пункт исследования. По мере возможностей при анализе и ценностной (ментальной) картины мира и сословно-структурной картины мира будем пытаться добиться единства синхронического и диахронического аспектов анализа изучаемого явления.
Начнем рассмотрение культурной картины мира средних веков с ценностного аспекта. Аксиологической доминантной Средневековья явилась христианская религиозность, зародившаяся на территории Римской империи в 1-2 веках нашей эры. Доминирование христианского мировоззрения в Средние века объясняется тем, что молодые варварские народы более охотно принимали христианскую веру, чем образованные римляне, а также тем, что люмпинизированное население бывшей римской империи в ранние средние века (5-7 вв ) также находило утешение в христианских заповедях скорее, чем в домовых богах Рима (ларрах).
Христианство возникло в поздней Римской империи как одна из иудейских ересей. От иудаизма христианство заимствовало Священное Предание – Ветхий Завет и его основные идеи о сотворении мира и человека богом, о существовании Рая, и о греховности человека, о бессмертии божественной души человека и смертности и грешности, сотворенного из праха земного тела человека. Также христианство унаследовало веру в избавление от грехов и наказания за грехи, данное конкретным человеком – мессией, и веру в неизбежность Конца света и Страшного суда.
Радикальным отступлением христианства от иудаизма является космополитизм христианства, провозгласившего равенство всех «не по крови, а по вере», «нет ни эллина, ни иудея», и тем самым преодолевшего национальную замкнутость иудаизма. Кроме того, христианство осуществило ревизию иудейского договора человека с богом и иудейской этики, сформулированной в заповедях и притчах Ветхого Завета. Вместо заповеди возмездия христианство предлагает заповедь всепрощения, вместо деловой озабоченности о трудах и хлебе насущном – ожидание вечной благодати в Царствие Небесном и приготовление души к вечной жизни в Раю. Наконец, характер отношений с богом менялся и в том, что Иисус в Евангелиях отвергает заповедь субботы, когда иудей должен посвятить день Богу, и провозглашает, что «не человек для субботы, а суббота для человека», то есть освобождает верующего от обязательного посещения Церкви в определенный день недели (раннее христианство). Эти новые условия договора человека с богом составили содержание книг Нового Завета – Евангелия (Благая весть), написанные учениками Иисуса из Назарета – апостолами Матфеем, Марком, Иоанном, Лукой, названными за свои труды евангелистами.
Идеи Нового Завета делали новое вероучение чрезвычайно привлекательным и популярным среди бедных и угнетенных слоев населения поздней Римской империи. Как позднее скажет Фридрих Ницше, «христианство возникло как религия рабов», не имевших других способов борьбы с внешним насилием как смирение и прощение, и не имевших других шансов на получение благодати, иначе как после смерти. В раннее Средневековье христианство перенимали варвары-язычники, стремившиеся к формированию собственных централизованно-иерархических варварских королевств и которым церковный ритуал не казался абсурдным и варварским (причастие кровью, вера в телесное вознесение, обещание вечной жизни в Раю, ужасы Конца времен).
Наряду с ученым догматическим христианством, носителями которого являлись Отцы Церкви и клир, в Средние века по мере распространения христианства формировалось и так называемое «народное христианство», в котором христианская догматика: «догмат о непорочном зачатии», «догмат о кресте», «догмат о телесном воскрешении» и так далее сочетались в сознании с языческими верованиями, а церковный культ с языческими обрядами и ритуалами. Кроме того, и само ученое догматическое христианство было неоднородным: на протяжении всех средних веков возникали самые разнообразные ереси, с которыми Церковь вела борьбу при помощи Церковного суда – Инквизиции.
Исследуя феодализм средних веков как экономический фундамент культурной жизни средневекового общества французские историки Люсьен Февр и Жорж Дюби открыли такую отличительную черту ценностных представлений средневекового человека о мире как корпоративность.
Л.Февр отмечает, что средневековый человек – это прежде всего член коллектива, представитель своего профессионального объединения равных по статусу и профессии, и свободных тружеников. Корпорация – это практически единственный тип социального института средневековья в котором доминируют не вертикальные, а горизонтальные связи и отношения. Человек Средних веков не мыслит себя существующим отдельно от своей социальной среды, тех мировоззренческих и поведенческих установок, которые формируются внутри корпоративной среды. Связано это прежде всего с узкой специализацией профессиональной деятельности внутри корпорации, с особенностями хозяйственно экономических и социальных функций средневековых корпораций. Ж.Дюби анализируя корпоративную структуру общества Средних веков выделяет такие корпоративные объединения как: городские коммуны и союзы городов, ремесленные цеха и купеческие гильдии, сельские общины и университеты, религиозные монашеские ордена и братства, религиозные секты и сеньорно-вассальные союзы. Корпорации оказываются замкнутыми добровольными союзами всякий раз с особым жизненным укладом и особой системой ценностей. Ни одна из приведенных Ж.Дюби корпораций не повторяет другую по характеру осуществляемой профессиональной деятельности, по своему отношению к богатству и бедности, жизни и смерти и т.д. В раннее средневековье корпорация является для средневекового человека условием социализации - выживания, средством защиты, институтом суда, регулятором семейно-брачных отношений. Именно в пространстве корпорации происходит установление прав и обязанностей человека. Корпорация осуществляет надзор за исполнением правил жизни установленных в данной социальной среде: монастыре, университете, рыцарском ордене. Корпорация осуществляет наказание за проступки (изгнание за стены города, или за стены монастыря, или за стены университета), и корпорация выступает инстанцией защиты: вносит выкуп, платит залог, берет на воспитание, обеспечивает материально в случае нужды. В условиях жизни традиционного общества, каким является общество Средних веков именно корпорация выполняет функции транслятора социальной памяти и механизма самоидентификации индивида. Раннее средневековье проблему идентичности решало двумя путями: либо человек был христианизировавшимся римлянином, либо - христианизировавшимся варваром. Для романского средневековья, когда весь европейский мир стал христианским, человек должен идентифицироваться в соответствии с его сословно-профессиональной принадлежностью. Лишенный своей социально-сословной среды человек оказывается лишенным культурных навыков общения, культурных механизмов самоидентификации. Вне естественной сословно-профессиональной группы он маргинал и изгой, поэтому самое страшное наказание для человека средних веков – изгнание из корпорации. Отголоски этого встречаем у Шекспира в изгнании Ромео из Вероны.
Но наряду с христианской религиозностью и корпоративностью другой ценностной доминантой средних веков был традиционализм – ориентация на старину и следование некогда принятым образцам. Традиционализм средневековой культуры проявлялся в экономической сфере: в постоянстве способов обработки земли, в сохранении ручного производства, неизменности системы питания. В богословии традиционализм был способом существования догматики, когда одни и те же положения принимались как абсолютно истинные и неизменные, доступные только лишь толкованию и комментированию. Всякое же сомнение в истинности догмы объявлялось ересью и преследовалось Церковным судом. Традиционализм науки средних веков определялся главным научным методом: цитатностью и комментированием, что не позволяло ни расширить круг познаваемых явлений, ни выдвинуть новые научные гипотезы. Но даже в рамках традиционализма средневековая наука смогла поставить такие проблемы как «соотношение номинализма и реализма», «гелиоцентризм Вселенной», и другие.
Традиционализм образа жизни объяснялся привязанностью средневекового человека к обжитым местам. Земельная зависимость крестьянина привязывала его к той земле, которую он обрабатывал на всю жизнь. Его пространство ограничивалось, по словам Ж. Ле Гоффа, «лендом и лесом», а дорога навсегда символизировала угрозы и опасности исходящие от рыцарей, разбойников, бродяжек, и властей. Точно также жизнь монаха ограничивалась стенами его обители, так как он принимал обет послушания и не мог самовольно покинуть монастырь иначе как переводом по службе или будучи изгнанным из монастыря за провинности. Жизнь ремесленника замыкалась стенами города, в котором он проживал и улицей или кварталом, где жили и работали работники его цеха. Привязанность к цеху была столь велика, а технологии ремесла настолько самоценны, что в случае отсутствия прямых наследников по мужской линии движимое и недвижимое имущество завещалось цеху, а не вдове или сестрам и дочерям. Даже сеньор организовывал жизнь по единожды установленному образцу в пределах стен своего замка.
Способами внешней репрезентации традиционализма средневековой культуры служили самые разнообразные элементы повседневности. К примеру, бюргерский дом – ценность его была тем выше, чем больше поколений предков прожило в нем. Генеалогические древа известных землевладельцев должны были свидетельствовать, сколько колен того или иного рода вели достойный образ жизни и владели принадлежащими им землями, где подчеркивалась имущественная и мировоззренческая преемственность «от отца к сыну». Фамильные книги и драгоценности, штандарты и портреты, все, что свидетельствовало о том, что «ныне как и прежде, и во веки веков».
В средневековой культуре был выработан и такой механизм закрепления традиций общественно значимого поведения как этикет. Традиции поведения должны были свидетельствовать о принадлежности человека к определенным слоям общества. Особенно актуально это стало в романском средневековье, когда среди знати сложилась традиция наследования земель от отца к старшему сыну – примогенитура (что позволяло не делить наследство и не мельчить землевладение, а только укрупнять богатство за счет выгодных браков). Все младшие братья ставшие отныне безземельными рыцарями, странствующими поэтами и музыкантами, ниществующими монахами и так далее устремились в путь. Этикет стал необходимой «этикеткой» по которой бедного, но знатного юношу (в Англии - джентельмена) можно было отличить от профана. Примогенитура, резко сократив количество богатых женихов, привела к возникновению института «старых дев», которые вынуждены были довольствоваться браками с безземельной городской знатью и основывать семью на экономическом фундаменте даваемого за невесту приданого. (Гизы. Брак и семья в Средние века)
Следующей ценностной доминантой средневековой культуры является символизм, о чем на рубеже 19 и 20 веков писал П. М. Бицилли. Символизм состоит в том, что всякий предмет земного мира понимается как символ высочайшего, предельного и совершенного Божества (источника всех реальностей и всех символов), каждый предмет реальности имеет отпечаток Божества и служит ( лат. - militat, ministrat) Богу. Символизм является отличительной чертой мышления средневекового человека: во всем он видит особое значение, таинственный смысл. Символизм пронизывает все уровни представлений средневекового человека о мире. Мы можем выделить: религиозный символизм, когда весь земной мир выступает символом мира божественного; онтологический символизм, когда у Дионисия «мир в его целостности является величайшим светильником, составленным из множества частей, как бы из множества светильников, открывающих уму чистые формы умопостигаемых вещей»; социальный символизм: когда все средневековое общество рисуется современникам в виде пирамиды из «трудящихся, воюющих и молящихся»; символизм повседневности: когда предметы быта, указывают на тайный смысл своего существования в мире созданном Творцом: рыцарский меч в форме креста – символ судьбы и распятия – искупительной жертвы Христа, круглые зеркала – символ всевидящего ока Божьего, узкие рукава платьев – символ смирения и т.д; символизм натурфилософский: пламя огня – символ жизни души, бушующее море – символ свободной страсти, небо – символ вознесения и вечности.
Вещи в средневековой культуре не просто могут служить символами, но они ими являются, и задача верующего человека раскрыть истинное значение символа. Вместе с тем, произвольное толкование символов Священного Писания (Библии и Евангелия) было не допустимо. Рабан Мавр составил толковый словарь христианских символов, где в алфавитном порядке приведены образы Писания с указанием различных значений символов в различных местах текста. Христианин не имел права примышлять по своему усмотрению значение символов Писания, и Церковь в запрете этого опиралась на диалоги Цезария: «Как кровь Христова добывается только при помощи вина, так и тело – только из пшеницы, и именно обращенной в хлеб; ибо Господь сравнил себя с пшеничным зерном, а также и с хлебом».
Неизменность толкования символического значения образов священных текстов была первым условием единства миропорядка в средневековой культуре, способом связи времен, стран и народов. Вместе с тем в сознании средневекового человека постепенно стиралась грань, разделяющая мир символов и мир значений. Постепенно символ сам становился объектом поклонения и наделялся силой присущей тому, что он символизирует. Так постепенно нательный крест превращался из символа веры в средство для защиты от злых духов, дьявола, вампиров и прочей нечисти; точно также и святая вода, первоначально символизировавшая крещение постепенно обрела силу исцеления, изгнания бесов, очищения души и тела.
С верой в реальные жизненные силы христианских символов связан также и так называемый «реализм» средневековой культуры, когда духовным сущностям и процессам приписываются физические свойства. Прежде всего это попытки дать рациональное био-физическое объяснение таким явлениям как «сотворение Евы из ребра Адама», «непорочное зачатие», «телесное вознесение», «падение души».
Следующая ценностная доминанта средневековой культуры состоит в иерархизме всех культурных явлений и процессов. Все в этом мире является результатом Божественной воли и божественного творения, поэтому все сущее подчиняется законам Божьи и служит Божеству. Человек воспроизводит всю природу: в нем есть свойства, присущие всем тварям и есть разумность, присущая только ему. Человек создан по образу и подобию Божьему, поэтому он является вершиной и центром всего сущего на земле. Все подчинено на земле человеку и существует ради него. Известный богослов Х11 века Гуго из Сент-Виктора с такими словами обращается к человеку: «взгляни на весь этот мир и смотри, есть ли в нем что-либо, что бы не служило тебе». Все в этом мире с точки зрения богослова связано отношениями господства и подчинения. Все проникает начало служебности: «все твари служат высшим и пользуются услугами низших: земля и вода служат растениям, растения – скотам, все твари – человеку, человек – Богу». Во иерархическому принципу упорядочены все вещи и стихии в зависимости от степени их близости к Богу: человеческое тело знатнее всех прочих как богоподобное; в самом человеке душа возвышенна, а тело низменно; все члены тела выполняют свои функции: глаза – мудрецы, уста – учителя, уши – слушатели, руки – работники, ноги – посыльные, чрево – сострадающее. В средние века существуют иерархии во всех сферах жизни: иерархии собак: знатные и незнатные; иерархия правовых понятий: недвижимость почтеннее движимого имущества; иерархия чудес и видений: достойные лицезрения, редкостные и менее достойные; иерархия языков: латинский язык – благородный и европейские народные языки – просторечие; иерархия искусств: свободные искусства благороднее простых (ремесел), но и те и другие тоже внутренне иерархичны, и иерархия семи небес.
Наиболее важным для средневековой культуры являлся вопрос о соотношении различных иерархий и прежде всего о соотношении иерархии небесной (Божественной), церковной и светской. Страбон предлагает во времена раннего христианства одну из самых ранних и симметричных иерархических пирамид. Он утверждает, что главной иерархией является небесная и все подчиняется Богу, на земле существует две иерархии Светская – она регулирует мир тел, и Церковная - она отвечает за мир душ. Светская и церковная иерархия существуют равноправно, параллельно и одновременно. Император равен по своему статусу папе, патриции – патриархам, военные трибуны – аббатам, воины – монахам. Все чины и религиозные и светские составляют одно единое тело Христово. Однако это послужило основой длительным дискуссиям об иерархическом устройстве мира.
Один из Отцов Церкви Климент Александрийский утверждал, что «церковная иерархия есть воспроизведение иерархии ангельской», а другой Отец Церкви Григорий Великий считал, что иерархия носит всеобщий характер: «над скотами начальствуют люди, над людьми – ангелы, над ангелами – архангелы», ангелов и архангелов на небе и тех и других по девять чинов.
В результате всеобщей вписанности в иерархические системы соподчинения в средние века сформировалась статическая модель мира, где каждый человек и предмет был приписан к определенному чину и в этом мире, и в потустороннем, и вырваться из этой системы было нельзя.
Наконец, завершает набор доминирующих ценностей культурной картины мира Средних веков такая ценность как универсальность. Средневековая культура стремилась к универсальности объяснительных принципов всего сущего и познанию универсального закона бытия – Закона Божьего. Многочисленные труды Отцов Церкви, апологетов и схоластов были направлены на уточнение нюансов в толковании единого слова истины и благодати – Священного Писания. Универсальное знание о том, что мир сотворен Богом, имеет единую божественную природу и историю, и подчиняется законам Божьим, которое давали Священные тексты рождало и универсальную истину, неизменную ни при каких обстоятельствах, независимую от развития науки, техники, производства, искусства. Позднее средневековье для обоснования Божественной истины выдвинуло концепцию двойственной природы истины: истина земной жизни дается в процессе познания разуму, а истина Божественная дается душе человека в процессе Божественного Откровения. Постичь эту Божественную истину мог только универсально образованный человек: очистивший от скверны свое тело и душу воздержанием, постом, молитвой, и постигший все уровни образования: от грамматики до теологии, то есть монах. Именно монахам доминиканцам принадлежит социальная миссия получения и распространения знания, их трудам принадлежит открытие европейских университетов – коммун, где добывается и сохраняется знание и истина. Именно монахи доминиканцы явились авторами обобщающих трактатов средневековья по самым насущным проблемам культуры того времени: Фома Аквинский пишет знаменитые: «Сумму теологии» и «Сумму против язычников».
Искусство средних веков вырабатывает особую форму визуальной репрезентации универсального знания о мире – христианский храм, который должен был символизировать дом Божий, прояснять Божественную истину и заменить неграмотным Библию, иллюстрируя образы Библии и Евангелий. Христианский храм как система сохранения универсального знания нес также в себе знание о технике и технологиях строительства, целевых задачах храма (часовня, крестильня, усыпальница, приходская церковь, домовая церковь, паломническая церковь), религиозном направлении, к которому принадлежали заказчики и архитектор, святых или праздниках в честь которых возводился данный храм, светских правителях земель, на которых строился храм и донаторах, на чьи средства он возводился. Кроме того, как правило, в храме размещались архивы, сокровищницы, которые сегодня являются источниками наиболее точной и полной информации о прихожанах данного храма: численности семей, датах рождения, крещения и смерти, о доходах и налогах, уплачиваемых ими, о передаче наследства, завещаниях, преступлениях, расследованиях и наказаниях, которые налагались и церковным и светским судом. Таким образом, храм был тем местом, где знание о Боге соединялось со знанием о человеке, таинство рождения и таинство смерти соединялось с процессом жизни, представления о мире становились универсальными уже в современном, светском значении этого слова.

Другой уровень существования средневековой картины мира – сословный. Как мы уже говорили, в средневековой культуре принято выделять три главных структурных сословных элемента: культуру трудящихся – профанную или народную культуру, культуру воюющих – рыцарскую культуру и культуру молящихся – религиозно-монастырскую культуру. С анализа религиозно-монастырской культуры мы и начнем, в силу ее главенствующей роли в Средние века
Религиозно-монастырская культура. Христианизация варваров, расселившихся по территории Западной Европы осуществлялась на протяжении 5-9 веков христианами-проповедниками и христианскими общинами сформировавшимися в Древнем Риме. К началу Средних веков существовало 5 наиболее крупных общин: Римская, Александрийская, Константинопольская, Иерусалимская, Антиохийская. Во главе каждой из этих общин стояли патриархи. В Западной Европе наиболее авторитетной и многочисленной была римская община. Во времена империи римской общиной управляла коллегия епископов. Самым известным римским епископом был апостол Петр, распятый римскими властями (на месте его распятия сегодня возвышается собор Святого Петра в Риме). Патриарх римский Лев 1 Великий получил титул Папы Римской католической церкви за духовный подвиг организации военного сопротивления жителей города Рима войскам наступающих варваров и организации продовольственного снабжения Рима в условиях военной осады: в 452 году – от гуннов с Атиллой и в 455 году от вандалов с Гейзерихом.
Постепенно авторитету Папы Римского подчинились епископы (настоятели) наиболее крупных христианских общин в Европе. Епископы надзирали над общинами: обучали новой вере и вели богослужения. Богослужений в ранней христианской церкви было только три: крещение, причастие и поминовение. Общины (экклесии) объединяли людей, принявших христианскую веру и ее обеты: ограничение в питании и строгие нравы. В каждой общине велись списки общинников. Христианин, принявший за веру мученическую смерть навсегда оставался членом общины и получал чин святого. В управлении общинами и организации богослужения епископам помогали иереи-пресвиторы (священники) и диаконы (помощники). В состав общин входили также и монахи (одинокие).
Монашество возникло после того, как христианская церковь была признана Римом в качестве официальной религии в 4-5 вв. Монахи искали одиночества как способа избегнуть общественных искушений и мирских забот, а также как способа протеста против общественного признания христианской церкви, ставшей благополучной и иерархически выстроенной.
Западное монашество опиралось на идеи апостола Павла о том, что «человек не связанный земными узами, открыт узам Христианской веры», а также на проповеди Иисуса о том, что «в Царствие Божьем не женятся, не выходят замуж; не вступившие в брак станут свидетелями Царствия Небесного».
Западное монашество ставило цели практического свойства: изучение и распространение Священного Писания; не придавало значения затворничеству, молчальничеству и смирению плоти, так как считало аскезу лишь средством подготовки тела и души для исполнения особой миссии в мире. Западное монашество стремилось к организации общинной жизни и избегало конфликтов с иерархами Церкви.
Один из первых монастырей был основан Бенедиктом из Нурсии (р.489 г.) и им же был написан «Устав», предписывавший монахам не крайний аскетизм, а разумный порядок, строгую дисциплину без ненужных тягот, постоянство (не могли своевольно покидать монастырь до конца своей жизни) и послушание ( незамедлительное повиновение аббату, который подчиняется Богу и Уставу), обязательный физический труд вне зависимости от сословного происхождения и бедность (монах должен быть бедным – это путь сплочения общины, а монастырь должен быть богатым), а также молитву (7 дневных и 1 ночную коллективные – суточный круг богослужения при котором за неделю прочитывались все Псалтыри и так повторялось годами. Священное Писание выучивалось наизусть ). Когда в 589 году монастырь Бенедикта был сожжен и разграблен варварами, последователи Бенедикта разбрелись по территории Европы и основали бенедиктинские монастыри в Италии, в Бретани и др.
Сельские монастыри были почти единственными центрами культуры на протяжении всего раннего Средневековья (5-8 века). Монастыри владели землями (им передавали свои земли люди, принимавшие монашество), и сохраняли на этих землях технологии обработки и растения, известные древнему Риму. При монастырях работали мастерские, в которых монахи сохраняли римские искусства и ремесла. Центром религиозной жизни каждого монастыря являлись мощи святого, а также библиотека и скрипторий, где наряду со Священным Писанием и трудами Отцов Церкви сохранялись и изучались греческие и римские памятники. Таким образом, сельские монастыри в культуре Раннего Средневековья выполняли функции не только мессионерско проповеднические: обращали варваров в христианство, но и хозяйственно-экономические, а также интеллектуально-научные и духовно-религиозные. Кроме того, обращая варваров в христианство, введя и освящая таинство брака, церковным судом определяя права наследования, монастыри получали политическую власть над вождями варварских племен и принимали на себя часть политико-административных функций.
Распространяя христианское вероучение и обращая в христианство варваров, Церковь оказалась единственным социальным институтом, который взял на себя функции организации духовной жизни и моральной регуляции.
Вклад Церкви в развитие культуры Средних веков был решающим. Церковь обеспечила не только единство идеологии на всем географическом пространстве Запада, но и единство информационных каналов и систем. В результате господства Церкви языком межгосударственного и делового общения на протяжении всех Средних веков являлась латынь. Латынь была языком богословия и богослужения, языком права, законодательства и судопроизводства, языком ученых и единой европейской системы образования, языком элиты разных народов и королевств, языком античного наследия и философской учености, науки.
Церковь обеспечила единство культурной картины мира средних веков, задав направление движения времени: от Сотворения мира до Страшного суда, и задав характеристику пространству: разделив его на сакральное – божественное, небесное, церковное, и профанное – земное, грешное место жизни простых людей, а также выделив такие значимые места как Ад и Рай.
Церковь выстроила систему морально-нравственных оценок поведению людей, как греховных или добродетельных и сформировала набор примеров человеческого поведения, воплотивших церковный нравственный идеал в лице Святых, возвела нравственность в культ, сделала жизнь по христианским заповедям религиозным долгом каждого человека.
Церковь использовала сформировавшуюся в античном искусстве систему выразительно-изобразительных средств и символов для оформления своих культов, обрядов и ритуалов. От начала Средних веков звучали слова Георгия Великого о церковном искусстве, призванном заменить собою «Библию для неграмотных» и тысяча лет средневекового искусства была посвящена возвышению человека от греховных земных помыслов к мысли о грядущем спасении и вечном покое и благодати.
Одновременно с развитием церковного искусства в нем с неизбежностью нарастали и усиливались элементы светскости: так было с церковным театром, развившемся из литургического действия в театр мираклей, моралите и фарсов. Так было с церковной музыкой, когда из церковных песнопений зародилась нотная грамота, система современной нотации и музыка опусов. Так было с религиозной живописью, которая от изображений распятия Христа стала двигаться к изображению Мадонн с младенцем Иисусом и обмирщению религиозных образов.
Наряду с религиозно-монастырской культурой структурно-сословную картину мира средневековья составляет рыцарская культура во всем ее многообразии: и культура феодальной аристократии, и культура монашеских рыцарских орденов, и придворная куртуазная культура.
мотивом рыцарских подвигов было служение королю и Богу, в романе рыцарь пускается в авантюру в поисках «Прекрасной дамы» и служит ее уму и красоте. Именно куртуазная любовь (утонченная, возвышенная: «к звезде», «к богине», лишенная намека на страсть) заставляет рыцаря совершать неслыханные подвиги, утверждая собственные силы и великодушие, не прибегая ни к помощи Бога, ни к помощи черта. Рыцарский роман, говорят исследователи, не только завершает оформление рыцарской этики и эстетик, но окончательно порывает с религиозными мотивами и религиозными оценками, он освобождает мир рыцарского подвига от действия божественных сил. Именно в рыцарском романе мир впервые в Средние века становится светским. И это тот прорыв к новой культуре, которым современность обязана рыцарству.


 
bormanДата: Среда, 28.09.2011, 17:59 | Сообщение # 2
Командир Отряда Storm
Группа: Пользователи
Сообщений: 1246
Награды: 5
Репутация: 19
Статус: Offline
Средневековые картины мира, системы ценностей, идеалы человека
Каждый период исторического и культурного развития имеет свое мироощущение, свои представления о природе, времени и пространстве, порядке всего существующего, об отношении людей друг к другу, т.е. то, что можно назвать картинами мира. Они формируются отчасти стихийно, отчасти целенаправленно, в рамках религии, философии, науки, искусства, идеологии. Картины мира складываются на основе определенного образа жизни людей, становятся его частью и начинают оказывать на него сильное воздействие. Средневековый человек исходил из картины мира, выработанной христианством, точнее, западной его формой, получившей название католичества.

Термин «католичество» происходит от греческих слов «кат» (по) и «холэ» (целая, вся). В христианском Символе веры, составленном в IV в., церковь называется единой (единственной), святой, католической (по-церковнославянски – соборной) и апостольской. Церковь – католическая (соборная), так как она имеет своих последователей во всех странах мира и заключает в своих догматах всю полноту истины, одинаковой для всех христиан. После разделения христианства в 1054 г. на западное и восточное появились римско-католическая и греко-католическая церкви, причем последняя чаще стала именоваться православной в знак неизменного исповедания правой веры. В чем же значение католичности церкви?

Христианство – религия спасения. Для него сутью истории мира является отпадение человечества (в лице Адама и Евы) от Бога, подчинившее человека власти греха, зла, смерти, и последующее возращение к Творцу осознавшего свое падение блудного сына. Это возвращение возглавили избранные Богом потомки Авраама, с которыми Бог заключает «завет» (договор) и дает им «закон» (правила поведения). Цепь ветхозаветных праведников и пророков превращается в лестницу, восходящую к Богу. Но даже руководимый свыше, даже святой человек не может очиститься окончательно, и тогда происходит невероятное: Бог воплощается, сам становится человеком, точнее Богочеловеком, в силу своего чудесного рождения «от Духа Свята и Марии Девы» свободным от греха. Бог-Слово, Спаситель, Сын Божий является как Сын Человеческий, проповедник из Галилеи и добровольно принимает позорную смерть на кресте. Он нисходит в ад, освобождает души творивших добро, в третий день воскресает, является ученикам и вскоре затем возносится на небо. Еще через несколько дней на апостолов нисходит Дух Святой (Пятидесятница) и дает им силу выполнить завет Иисуса – проповедать Евангелие («благую весть») всем народам. Христианское благовестие сочетает в себе этику, основанную на любви к ближнему, с подвигом веры, которая «тесными вратами» ведет в Царствие Небесное. Его цель – обожение верующего, т.е. переход в вечную жизнь с Богом, достигается содействием (синергией) человеческих усилий и Божией благодати.

Как же христианин может быть уверен в своем спасении? Как сохранить правую веру? Здесь и выдвигается на первый план роль церкви. Церковь – носительница религиозного и нравственного предания, перешедшего от Христа к апостолам, а затем к их ученикам; она также сфера реального присутствия Христа, дающего безошибочность веры. Создание учения о церкви и ее организация стали для христианства важнейшими задачами. Они усложнялись по мере распространения новой религии среди народов Римской империи. Нужно было отражать нападения на церковь извне, бороться с ересями и расколами внутри, приспосабливаться к новым условиями. За 3–4 века появляется обширная христианская литература, спорные вопросы решаются на съездах епископов – соборах, где присутствуют представители Востока и Запада. Для западных церквей, связанных с областями латинской культуры и языка, особое значение имели труды и деятельность уроженца Северной Африки Аврелия Августина (354-430).

Сын равнодушного к религии провинциального аристократа и глубоко верующей христианки, Августин как бы проделал путь от отца к матери. Блестящий оратор, преподаватель риторики с видами на государственную карьеру, философ, христианин-отшельник, священник и, наконец, епископ африканского города Гиппия, Августин переживает увлечение античной культурой, философией Платона и приходит к христианству, становясь его защитником от язычников, еретиков и раскольников. В центре внимания Августина – проблема зла в человеке и борьба со злом, причиной которого он поначалу считал материю, плоть. Августин-христианин полагает, что Бог создал человека праведным, но с волей, свободной к добру и злу. Адам и Ева злоупотребили свободой, согрешили, запятнали душу гордыней и себялюбием, а падшая душа заразила и тело, ставшее из слуги души ее господином. Удел потомков Адама – быть во власти соблазнившего их дьявола, носить в себе первородный грех, с раннего детства прибавляя к нему грехи соплеменников и свои собственные. Воля человека стала способна только на зло, которое не было создано Богом. Оно является не чем-то реально существующим, а действием свободной воли исконно чистых ангелов и людей, пожелавших удалиться от Творца. Итак, зло есть лишь отсутствие блага, удаление от него [11, с. 24].

Божие милосердие открыло людям путь спасения через искупающую силу воплощения, страдания и смерти Христа. Кстати, у Августина было свое видение догмата о троичности Бога: Любящий (Отец), Любимый (Сын) и Любовь (Святой Дух), которую после вознесения Христа Отец и Сын вместе посылают церкви. Спасение зависит не от воли и заслуг человека, а обусловлено благодатью, действием Бога. Но оправдание благодатью распространяется не на всех. Бог по всеведению знал, что воспользуются Его дарами немногие, и предопределил назначенное к блаженству меньшинство, а грешное большинство оставил преданным гибели.

Итак, победа над злом возможна лишь при подчинении разума авторитету веры, носительницей которого является церковь. Снова и снова Августин повторяет, что нельзя доверять ни людям, ни ангелам, ни даже Евангелию, если их слова не подкреплены авторитетом церкви. Только она преподает неповрежденным учение Христа и апостолов, только она имеет право прощать грехи и распоряжаться заслугами святых. Проповедь церкви по сути едина для всех людей и народов, она вселенская и католическая. Единству церкви, «Града Божия», который ведет человека к покою Небесного Царства, противостоит множественность земных царств, ересей, сект, которыми правит дьявол. Стоящий выше всякой власти «Град Божий» странствует по земле до Страшного суда. И хотя он привлекает к себе любовь, но имеет право использовать и принуждение, в том числе силу государства, чтобы заставить заблудших покориться. Августин признавал папу римского главой вселенской церкви, хотя и противодействовал вмешательству пап в дела африканских епископов.

Провозглашенная Августином власть авторитета воплотилась в главенство римского первосвященника над церковью и государством. В VIII в. на основании подложного документа «Дар Константина» папа получил светскую власть над Италией, в IX в. подложные «Исидоровы декреталии» объявляли, что папе должны беспрекословно повиноваться не только митрополиты и епископы, но даже соборы и императоры. Папа – земной глава церкви и наместник Христа на земле, его устами говорит сам «князь апостолов» Петр. Догмат о непогрешимости пап в вопросах веры и морали был официально принят в 1870 г., но идея эта целиком принадлежит средневековью. «Авиньонское пленение пап» (1308–1377), великий раскол католической церкви (1378-1409), усиление королевской власти, антипапские соборы (1409-1438), наконец, Реформация XVI–XVII вв. сильно ослабили власть папства, но не заставили его отказаться от своих притязаний.

Тот же принцип господства авторитета виден и в особом положении католического духовенства и монашества. Католицизм делит церковь на небесную, торжествующую и земную, воинствующую, а последнюю – на «учащихся» и «поучаемых». Целибат (безбрачие) немонашествующего духовенства имел целью не только сделать церковные имущества ненаследуемыми, но и резче отличить клириков от мирян. Для этого же было изменено и главное таинство христианства – Евхаристия. Клирики стали причащаться хлебом и вином, а миряне – одним хлебом. Наконец, мысль Августина о принуждении еретиков к повиновению была использована при организации инквизиции – особых трибуналов, которые разыскивали и осуждали еретиков.

Важным отличием католицизма от православия явилось добавление к Символу веры тезиса об исхождении Святого Духа не «от Отца», а «от Отца и Сына». Распространившаяся в церквях Испании и Франции эта прибавка в 1019 г. была одобрена папой. Два других сугубо католических догмата – о Чистилище и непричастности Богоматери первородному греху (окончательно утвержден палой лишь в 1854 г.) вытекали из августиновского учения о грехе. Он рассматривался как некий долг человека Богу, который человек может «выплатить» заслугами и даже с излишком. Эти «сверхдолжные заслуги» находятся в распоряжении Бога, церкви и папы. В их счет грешники, не успевшие покаяться при жизни, могут очиститься после смерти – в Чистилище. Богородица же «ввиду будущих заслуг Христа» была изначально освобождена от первородного греха. Доктрина «сверхдолжных заслуг» привела и к торговле индульгенциями – грамотами об отпущении грехов. Массовая продажа индульгенций в интересах папства вызывала большое возмущение и стала одной из причин Реформации.

Средневековые картины мира удивительным образом сочетают в себе представления о единстве и раздвоенности мира, созданного и управляемого единым Богом, но расколотого на Небеса и Землю. Человек той эпохи настойчиво и порой мучительно ищет в здешних вещах символы, аллегории потустороннего, чудесного, но истинно реального. Поэтому в литературе и искусстве фантазия преобладала над наблюдением, общее – над частным, вечное – над временным. Средневековье стремилось перенести божественный, универсальный порядок на Землю. Наиболее полное выражение универсализм нашел в культуре интеллектуальной элиты, самой образованной части средневекового общества.

Образование в средние века прямо связано с античными образцами. Как и в позднеримских школах, его основу составляли семь «свободных искусств» (артес либералес) – ряд дисциплин, разбитых на две ступени: тривиум (подготовительная) и квадривиум. В тривиум входили: грамматика – умение читать, понимать прочитанное и писать; диалектика – искусство вести спор посредством аргументов и их опровержений и риторика, учившая произносить речи. Квадривиум составляли арифметика, геометрия, музыка и астрономия. Эти науки мыслились как учения о числовых соотношениях, лежащих в основе мировой гармонии. Обучение велось на латинском языке, только в XIV в. появились школы с преподаванием на национальных языках.

До XI в. крайне немногочисленные школы находились при дворах варварских королей, кафедрах епископов, церквях и монастырях. В них готовили главным образом служителей церкви. С ростом городов возникают светские городские частные и муниципальные школы, где учились бродячие школяры – ваганты, или голиарды, происходившие из городской и рыцарской среды, низшего клира. Нередко преподаватель и группа школяров кочевали с места на место. Яркую картину подобных странствий рисует Петр Абеляр (XII в.). Он преподавал в городах, монастырях и даже в сельской глуши, где студентам приходилось самим обрабатывать землю. К XII в. кафедральные школы в крупнейших центрах Европы: Болонье, Монпелье, Париже, Оксфорде, Салерно и др. – превращаются в университеты (от лат. «университас» – совокупность, общность).

Университеты обладали юридической, административной, финансовой автономией, которая даровалась им специальными указами государей и пап. Относительная независимость университета сочеталась со строгой регламентацией и дисциплиной внутренней жизни. Две корпорации – преподавателей и студентов, избирали должностных лиц: ректоров, деканов и т.д.; большую роль в обеих корпорациях играли землячества.

Университет разделялся обычно на четыре факультета: богословский (теологический), юридический, медицинский и факультет семи свободных искусств (артистический). Последний был необходимой приготовительной ступенью к любому из трех других. Чтобы поступить на высший факультет, надо было пройти курс наук на артистическом факультете и получить здесь ученые степени сперва бакалавра, а потом магистра. Они присуждались по результатам диспутов, в которых участвовали преподаватели и студенты. На высших факультетах магистру соответствовала весьма почетная степень доктора: теологии, права или медицины. Многие магистры свободных искусств являлись выдающимися логиками, математиками, астрономами. Практически все преподаватели были священниками или монахами. Особым уважением пользовался богословский факультет.

К XV в. существовало уже около 60 университетов. В это же время получают развитие коллегии (отсюда – колледжи). Первоначально так назывались общежития студентов, но постепенно коллегии превращаются в центры занятий, лекций, диспутов. Основанная в 1257 г. духовником французского короля Робером де Сорбон коллегия, названная Сорбонной, постепенно разрослась и так укрепила свое влияние, что ее именем стал называться весь Парижский университет.

Общим для всей средневековой культуры являлось стремление к универсализму, целостности, что отразилось на формировании схоластики – значительнейшей системы знаний того времени. Схоластика (греч. «схоластикос» – школьный, ученый) – средневековая религиозная философия, сложившаяся под влиянием позднеантичных (Прокл), византийских (Иоанн Дамаскин) и арабских (Аверроэс) образцов. Огромное воздействие на схоластическое мышление оказало и стойко сохранявшееся в средние века римское юридическое наследие. Поиски истины схоласты строили по типу судебного разбирательства. Место авторитета закона здесь занимал авторитет церковной догмы или человеческого разума. Норму первого содержат тексты Библии, сопровождаемые комментариями отцов церкви, норму второго – книги Платона и Аристотеля, содержащие комментарии античных и арабских философов [1, с. 639]. В тех и других уже дана «вечная истина», надо лишь вывести из текстов их логические следствия с помощью цепи правильно построенных умозаключений (силлогизмов). В отличие от ученых Нового времени или своих современников-мистиков, схоласты отводили опыту и наблюдению над природой или внутренним миром человека гораздо меньшую роль, чем чисто логической связи понятий, хотя и не отрицали их совсем.

Наибольшую важность представляла собой задача согласовать «истины веры» и «истины разума». Воззрения почти всех схоластов были близки формуле Петра Дамиани (XI в.): «Философия есть служанка богословия». Однако уже в XII в. Абеляр показал, что на выбранном схоластикой пути рассудочного богословия без философии не обойтись. Книга Абеляра «Да и нет» содержала множество взаимно противоречащих высказываний из Библии и отцов церкви. Как их согласовать? Схоласты выстраивают иерархию более и менее авторитетных высказываний. При этом цитаты, одна из которых должна отменить другую, рассматриваются не только с позиций церковного предания, но и с точки зрения их разумности и логичности.

Ранняя схоластика XI–XII вв. ярче всего представлена Ансельмом Кентерберийским и преподавателями школы при соборе г. Шартра (Франция). В этот период выявляются различные позиции в споре об универсалиях, т.е. общих понятиях. Сторонники реализма считали, что общее понятие существует независимо от сознания человека и предметов, которые оно обозначает. Представители номинализма полагали, что действительно существуют лишь единичные вещи, а понятия – это имена вещей, появляющиеся только в уме человека и звуках голоса. Создатель концептуализма Абеляр утверждал, что в единичных вещах существуют общие признаки, на основе чего возникает концепт (понятие), выражаемый словом. Церковь отдавала предпочтение реализму, а номиналисты и концептуалисты нередко подвергались преследованиям. Недовольство мистически настроенных монахов – Бернарда Клервосского, Петра из Блуа – вызывала и схоластика в целом, так как она ставила вопросы веры в зависимость от разума.

Зрелая схоластика XII-XIII вв. формируется в борьбе с последователями арабского философа Аверроэса (Ибн-Рушда). Опираясь на Аристотеля, аверроисты (Сигер Брабантский и др.) учили о единой мировой душе и отрицали вечность души личной, полагали, что религия – низшая ступень познания Бога, годная лишь для невежд из народа. Альберт Великий и Фома Аквинский соединили учение Аристотеля с христианскими представлениями о Боге, душе, сотворенности мира. Для данного периода характерен жанр «суммы» – энциклопедического сочинения. Рационалистическая теология Фомы (Томаса) Аквинского – томизм, стала официальным учением католической церкви.

Поздняя схоластика XIII–XIV вв. в лице Дунса Скота подчеркивала роль человеческой воли, проявляла острый интерес к индивидуальному бытию. Оккам и Роджер Бэкон возрождают номинализм и делают упор на опытное знание, эксперимент, математику. Начинается кризис схоластики и ее вырождение в бессодержательную псевдонауку (это и придало со временем слову «схоластика» отрицательный оттенок). Однако не нужно забывать о великих достижениях схоластов, особенно в области логики, создания научной терминологии. Утверждая гармонию разума и веры, схоластика дала толчок развитию европейской науки.

Стремление к универсализму сказалось и на социальной картине мира, на содержащихся в ней общественных и нравственных идеалах. Именно здесь средневековый человек стремился к наибольшей четкости и стройности и всего менее их достигал. Мешали и острейшие общественные противоречия, и грандиозность замысла – создать на земле отражение небесного порядка, и сложное переплетение разнородных традиций. Например, правители того времени были прямыми наследниками варварских вождей, а образцами для них служили библейские цари, римские императоры, византийские василевсы.

Объединяющим началом стал принцип феодальной иерархии, распространенный на все мироздание. В одном из трактатов Ансельма Кентерберийского Бог изображается как феодальный сеньор, повелевающий тремя категориями вассалов: ангелами, которые держат феоды в обмен на постоянную службу; монахами, которые служат в надежде получить утраченное владение (бессмертие), и мирянами, которые погружены в рабство без всякой надежды [3, с. 147]. Христос изображается в короне и мантии императоров. Стремление служить небесному Царю воплотилось прежде всего в монашестве и рыцарстве.

Средневековое монашество восприняло учение Августина о церкви как единственной носительнице добра, Царстве Божии на земле и видело свою цель не в отречении от мира, а в его спасении. После увлечения отшельничеством в IV-V вв. западные монастыри превращаются Бенедиктом Нурсийским (VI в.) в организованные общины, члены которых приносили обеты нестяжания, целомудрия, повиновения и постоянного пребывания в монастыре. В VII-X вв. христианство широко распространяется в Северной и Восточной Европе монахами-миссионерами. Невиданный всплеск «деятельного христианства» приходится на XI-XII вв. Священник и монах того времени – это проповедник, школьный учитель, врач, экономист, адвокат, политик, крестоносец и т.д. Погруженный в мистические созерцания клервоский аббат Бернард (1090–1153) активно вмешивается в дела чужих монастырей, епископских и королевских дворов, дает указания папам, бичует еретиков, неутомимо преследует Абеляра, организует крестовый поход. Церковь уходит в мир, и это неизбежно ведет к ее обмирщению, погружению в светские дела и образ жизни. Это переживается современниками как кризис христианства. Пути его преодоления находят в XIII в. Доминик и Франциск Ассизский, создающие новый тип нищенствующего и странствующего монаха-проповедника. Их призыв – отказавшись от собственности, уйти в мир и вести в нем жизнь Христа и апостолов – вызвал необыкновенный энтузиазм во всех слоях общества. Но уже в XIV-XV вв. францисканский и доминиканский ордена изменяют своим первоначальным идеалам. Последним значительным течением монашества средних веков можно назвать «Общество Иисуса», созданное в XVI в. для борьбы с Реформацией. Иезуиты часто действовали в духе принципа «цель оправдывает средства» и делали ставку на беспрекословное подчинение старшим и отказ человека от собственной воли.

Несмотря на все неудачи, срывы и разочарования, в людах средневековья не исчезало стремление к святости, желание хотя бы увидеть ее, прикоснуться к ней. Вокруг отшельников, духовидцев, юродивых собирались группы учеников и почитателей. Так, высокообразованный доминиканец Петр Датский входил в кружок подвижницы Христины Штоммельнской и посвятил всю жизнь записи ее видений, ее борьбы с демонами. Все это для Петра – возможность через святую узнать Христа и вступить в общение с ним, что гораздо важнее, чем церковная или ученая карьера [2, с. 39–43]. Однако предпочтение в средние века все же отдавалось более активным формам служения Богу и ближнему. Таким было средневековое рыцарство.

Образ рыцаря поражает смешением самых различных элементов. С одной стороны, тот, кто желает стать рыцарем, должен начать новую жизнь, молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков, должен защищать церковь, вдов и сирот, заботиться о подданных, быть храбрым, верным, щедрым и справедливым, не лишать никого его собственности, любить своего сюзерена и оберегать его достояние [9, с. 87]. Постепенно мы замечаем все большее число сословных черт: для рыцаря характерно знатное происхождение, красота лица, одежды, доспехов, сила, стремление к славе. Он хранит верность слову и обету, если они даны перед равными по званию. В бою рыцарь не отступает, не просит пощады, не трусит, предоставляет противнику-рыцарю равные шансы. Быть влюбленным и сражаться на турнирах в честь дамы сердца – обязанность рыцаря.

При более внимательном рассмотрении рыцарства оболочка христианства и благородства становится все тоньше. Вместо смирения – гордость, вместо прощения – месть, полное неуважение к чужой жизни. Современники постоянно обвиняли рыцарей в жадности, нападениях на путешествующих, ограблении церквей, нарушении клятв, разврате, битье жен, невежестве, несоблюдении правил поединка, превращении турниров в доходный промысел – охоту за доспехами, оружием, лошадью побежденного [3, с. 96-97]. Такой образцовый рыцарь, как король Ричард Львиное Сердце, довел до смерти своего отца, немало способствовал, несмотря на воинские подвиги, провалу крестового похода, создал банды наемников, с которыми убивал и грабил чужих и своих подданных [5]. Крайнее выражение обратная сторона рыцарства находит в песнях трубадура Бертрана де Борна: не благородная воинственность, а свирепое наслаждение всеми ужасами войны, целью которой откровенно провозглашается грабеж; сословное презрение к народу перерастает в ненависть и желание видеть его «голодающим, раздетым, страждущим, необогретым» [7, с. 82].

Когда речь идет о средневековой культуре, в большинстве случаев имеется в виду официальная, «высокая» культура, созданная в церковной, феодальной или патрицианско-городской среде. «Культура безмолвствующего большинства» [4], т.е. бесписьменная народная культура, лишь сравнительно недавно привлекла внимание историков, которые пытаются реконструировать ее по письменным источникам. Сделать это нелегко по ряду причин. Общественное положение крестьян было приниженным, что отразилось даже на их названии: на смену позднеантичному «земледельцы» приходят термины «язычники», «бедняки», «мужланы», а позднее, во Франции, «вилланы» (подлые). Свидетельствует этот факт и об ином – о близости крестьянства дохристианской культуре, сохранявшей многие языческие черты, унаследованные от варваров и Рима. В деревне по-прежнему верили в духов, домовых, эльфов, русалок, драконов, поклонялись языческим богам, иногда – под видом католических святых. Сельские и городские праздники, карнавалы, обряды и обычаи также пропитаны духом язычества.

В средневековом сознании, как народном, так и элитарном, большое место занимала вера в магию, ведовство. В XI–XIII вв. магия отодвигается на второй план, уступая место ожиданию наступления Царства Божия на земле. Новый расцвет колдовства, демонологии, оккультизма приходится на XV–XVI вв.

В целом средневековую народную культуру нельзя сводить лишь к пережиткам язычества и примитивным верованиям. Созданный ею мир образов дал богатейший материал для искусства средних веков и Нового времени, стал важной и неотъемлемой частью европейской художественной культуры.


 
Форум » История » Мир средневековья » Картина мира в культуре средневековья.
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024